Два года назад, 1 октября 2015 года, в России заработал закон о банкротстве физлиц. За это время освободиться от долгов с помощью закона смогли порядка 34 тыс. россиян, сообщили ТАСС в Едином федеральном реестре сведений о банкротстве.
Кого считать банкротом
В законе о несостоятельности сказано, что начать процедуру банкротства может любой человек, задолженность которого достигла полумиллиона рублей, а задержка платежей по кредиту превысила 90 дней. Инициировать процесс, обратившись в арбитражный суд, могут и кредиторы — налоговики, банки, другие граждане, которым человек задолжал.
Из 34 тыс. банкротов, занесенных в реестр, лишь около полутора тысяч сами начали процедуру банкротства, рассказал ТАСС финансовый омбудсмен Павел Медведев. В остальных случаях инициатива исходила от кредиторов.
Между тем аналитики Объединенного кредитного бюро (ОКБ), изучившие данные о 47 млн заемщиков, выяснили, что потенциальными банкротами являются 660 тыс. россиян (это 1,4% заемщиков). Их долги превышают 500 тыс. рублей, а срок неплатежей по ним перевалил за три месяца. Число таких людей за два года увеличилось на 80 тыс.
Начинать процедуру банкротства эти люди не спешат, их кредиторы, видимо, пока надеются вернуть свои средства другими способами.
Также возможно, что причины, по которым не все должники стремятся списать долги, кроются «как в самой процедуре, так и в ее понимании и восприятии гражданами», отметил в беседе с корреспондентом ТАСС председатель совета Российского союза саморегулируемых организаций арбитражных управляющих Дмитрий Скрипичников. «Безусловно, отпугивает граждан сложность и непредсказуемость, которая свойственна любым новым институтам, — добавил он. — Но когда все поймут экономическую выгоду, которую дает должникам банкротство, количество граждан, использующих этот механизм для начала «жизни с чистого листа», существенно возрастет».
Критерии мешают счету
Помимо потенциальных банкротов, оцениваемых ОКБ в 660 тыс. человек, есть еще 7,1 млн россиян, которые по формальным критериям не подпадают под действие закона о банкротстве. Они не платят по кредитам более трех месяцев, но их долг — меньше 500 тыс. рублей, подсчитали авторы исследования. «Содержательно они, конечно, банкроты», — говорит Медведев.
Можно предположить, что часть этих людей — клиенты микрофинансовых организаций (МФО). Косвенно это подтверждают данные самих МФО.
Так, доля заемщиков, обслуживающих займы без просрочек, в 2017 году составила всего 27%, говорится в исследовании ООО «Домашние деньги». Получается, что остальные клиенты имели задолженность.
Павел Медведев говорит, что сейчас не ясно, что делать с этими миллионами россиян — фактически они банкроты, но юридически признаны ими быть не могут. Именно поэтому Минэкономразвития подготовило законопроект об упрощенной процедуре банкротства физлиц. Если его примут, то признать себя банкротами смогут люди, чей долг составляет от 50 тыс. до 900 тыс. рублей, а ежемесячный доход составляет не больше трех прожиточных минимумов. Человек получит право самостоятельно (без привлечения арбитражного управляющего) провести процедуру банкротства, обратившись в суд.
Бывший замминистра экономического развития, а теперь гендиректор «Почты России» Николай Подгузов, комментируя в марте 2017 года инициативу МЭР, называл упрощенную процедуру «вторым шансом человеку, который не обладает каким-то имуществом или серьезными активами».
Между тем Павел Медведев настроен весьма скептически: «Сейчас суды за год не могут пропустить более тысячи банкротов по собственным заявлениям, а чиновники хотят запустить туда миллионы. Это полное безумие».
Мимо суда
Финансовый омбудсмен говорит, что для банкротства заемщиков с мелкими долгами нужно использовать процедуру внесудебного урегулирования.
«Этот «велосипед» давно изобретен — это институт финансового омбудсмена, — рассказал он. — Например, в Англии этот человек имеет право банкротить мелких заемщиков».
К нему обращается должник и говорит, что не может платить по кредитам. Омбудсмен сообщает об этом кредиторам и выясняет, не подозревают ли они заемщика в мошенничестве и готовы ли простить долг. При этом кредитору не нужно тратить ресурсы на переговоры с должником, судиться с ним и иметь невозвратный долг на балансе.
Если кредиторы согласны списать долг, то омбудсмен банкротит должника, выдавая ему сертификат банкротства. На этот документ нужно поставить печать в суде. «Но суд не рассматривает дело по существу, если нет возражающих, — подчеркивает Медведев. — Это позволяет омбудсмену работать с грандиозной скоростью и не «копить» миллионы банкротов».
Сколько стоит расставание с долгами
Цена банкротства — это еще одна причина, по которой начать процедуру многие потенциальные должники не могут.
Дмитрий Скрипичников говорит, что «обязательные издержки при процедуре банкротства физлица — в пределах 40 тыс. рублей».
При подаче заявления в суд, как предписано законом, необходимо заплатить 300 рублей госпошлины и внести на депозит суда 25 тыс. рублей на оплату труда арбитражного управляющего, который станет распоряжаться имуществом должника в процессе банкротства. Он будет назначен судом, и его участие в процедуре является обязательным.
Помимо этого банкрот должен оплатить публикацию информационного сообщения в газете «Коммерсантъ» и на портале Единого федерального реестра сведений о банкротстве. Эти траты составят примерно 10–12 тыс. рублей.
Но на практике цена банкротства оказывается намного выше.
«Процедура сама по себе с наймом арбитражного управляющего весьма дорогостоящая — по разным оценкам, это 100–150 тыс. рублей, — рассказал Николай Подгузов. — Гражданин, который не может расплатиться за электрический чайник, явно не сможет ею воспользоваться».
Павел Медведев оценивает средние расходы на процедуру банкротства в 100 тыс. рублей. Кроме трат на арбитражного управляющего это еще и оплата услуг юристов. «Я не знаю случаев, чтобы банкротство физлица удалось оформить без адвоката, а это уже дорого», — говорит Медведев.
Исключительная мера
Между тем у процедуры упрощения банкротства физлиц есть и противники.
Так, директор Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств (НАПКА) Борис Воронин считает, что «закон работает достаточно эффективно». «Банкротство по определению не должно быть массовым явлением, не должно быть легкой процедурой для должника, — пояснил он ТАСС. — Это крайняя мера, которая должна быть доступна в исключительных случаях».
Дело в том, что российская судебная система крайне неэффективна для взыскания негосударственных долгов — в том числе банковских и микрофинансовых кредиторов, говорит эксперт. «Права кредиторов защищены только на бумаге, по факту эффективность судебного взыскания долгов по кредитам и займам составляет менее 5%, хотя кредиторы получают положительные судебные решения более чем по 90% дел», — говорит Воронин. Судебные приставы слишком перегружены, и «на этапе исполнения все застревает». «В результате должники и так имеют слишком широкие возможности для уклонения от уплаты долга», — считает он.
По словам Воронина, сейчас закон о банкротстве предусматривает достаточное количество барьеров для защиты от недобросовестного поведения должников. «Любые изменения в него должны вноситься только после качественного повышения эффективности судебного взыскания и доступности контактных данных должника для кредитора», — добавил он.
